АО «ПРИН» Геодезия – мужская профессия, но в ней точно есть место для женщин!

Геодезия – мужская профессия, но в ней точно есть место для женщин!

# События
# 8 марта

Новости и обновления

24.03.2023

Как правило, девушки-геодезисты считают свою профессию подходящей для людей любого пола. Но наша сегодняшняя героиня другого мнения – впрочем, вполне обоснованного с её стороны.

Знакомьтесь с руководителем Учебного центра ПРИН – Юлией Степановой – и её историей вхождения в профессию и развития как специалиста.

– Как ты попала в сферу геодезии? Как узнала о профессии?

– У родителей в 80-х годах была дача возле Заокского полигона МИИГАиК , где студенты проходили летнюю учебную практику. Каждое лето я проводила на даче и была свидетелем того, как студенты совершали ночные набеги на наш огород. Тогда я узнала, что есть такая профессия – геодезист и что есть такой вуз – МИИГАиК.

Ещё в школе я точно поняла, что не гуманитарий. Я всегда любила читать, но терпеть не могла писать сочинения. Поэтому решила, что мне не быть историком или учителем, и ближе к окончанию школы я выбирала технический институт. Математика нравилась, потому и искала что-то техническое: двигатели и радиоэлектроника казались слишком сложными. И в то время нельзя было подать на несколько специальностей, надо было определяться с одной.

Тогда я год проучилась в физмат школе при МИИГАиК и планировала поступать на специальность «Астрономогеодезия». Тут, конечно, повлияло волшебное слово «астрономо»: я неоднократно была в планетарии, меня привлекала тема космоса. Но поступать в МГУ на «Астрономию» казалось сложным, не верила, что поступлю. В итоге я струсила и с «Астрономогеодезией»: не стала подавать на эту специальность, потому что там надо было сдавать физику и требовался очень высокий проходной балл.

Тогда я уже понимала, что не хочу на картографию, ведь там нужно много чертить, а в то время всё делалось от руки. Оставалось не так много вариантов: оптическое приборостроение, аэрофотогеодезия и прикладная геодезия. В итоге подала документы на прикладную геодезию, успешно сдала вступительные экзамены, поступила и с течением времени поняла, что это судьба: потому что такая специальность всегда будет востребована в отличие от узкопрофильных астрономогеодезистов, которые в 90-х оказались никому не нужны. Практически всем, кто в то время учился на астрономогеодезии, пришлось перейти в прикладную геодезию.

– Много ли девушек в то время выбирали эту специальность?

– Хочу сказать немного про МИИГАиК: вообще, к нам со всей страны приезжали, потому что этим специальностям можно было обучаться в то время только в Москве и Новосибирске. Негласно НИИГАиК был для той части страны, что за Уралом, а Москва – для европейской части.

Я закончила МИИГАиК в 1995 году, и у нас было 25% девчонок. Так точно помню, потому что набор был ровно 100 человек. И кстати, с течением времени, в 2000-х всё поменялось почти наоборот: 75% девушек и всего 25% парней. В двухтысячных я уже преподавала в родном вузе и видела, как всё изменилось.

– Как ты пришла к тому, чтобы стать преподавателем?

– На 5 курсе пришла работать на кафедру. Такое решение приняла, потому что в 90-е годы всё было очень нестабильным: повсюду развал, предприятия банкротились, работы не было. За год до этого у меня, как и у всех, была производственная практика. Я работала на предприятии, ходила на работу: объектов не было, хотя это был проектный институт с отделом изысканий. Можно сказать, что практика прошла впустую, зато близко познакомилась с чертежами. И через год, на 5 курсе, стоял вопрос: куда дальше, что делать?

Решила переждать непонятное время и остаться на кафедре. Обратилась к заведующему кафедрой, он не знал меня, но взял инженером. Через 1,5 месяца защитилась и осталась на кафедре. Первые два года, работая инженером, переводила книгу про GNSS-измерения (чуть ли не первую на тот момент в стране), работала в приёмной комиссии. Через два года завкафедры практически в приказном порядке предложил мне начать преподавать, потому что на кафедре нужны преподаватели.

Тогда меня перевели на преподавательскую должность, дали наставника, уважаемого профессора – Давида Александровича Михелева, и сразу поставили вести занятия у 5 курса.
Первой моей задачей была лабораторная работа, связанная с подземным строительством.

Признаюсь, было страшно работать со студентами, потому что опыта публичных выступлений особого не было. Да и знаний, как мне казалось, очень мало. Но мне вдруг неожиданно понравилось.

– Почему понравилось?

– Понравилось передавать знания. И к тому же, в тот период я стала лучше понимать геодезию и у меня появился опыт полевой работы.

– Что это был за «реальный опыт»?

– Я совмещала работу на стройке ТЦ «Атриум», который находится возле Курского вокзала в Москве. Выполняла стандартные задачи: съёмка, разбивка, нивелирование.

И вот сошлись опыт и знания. Когда заканчивала университет, казалось, что ничего не знала и не понимала в профессии. А тут оказалось, что знаю, и мне захотелось делиться опытом со студентами. Ещё пришло осознание, что это важно, что это нужно студентам, будущим специалистам. Мне нравилось подбадривать выпускников: «Вы всё можете, всё знаете, не хватает опыта, но всё это придёт. Наша профессия – нужная, независимо от политического строя, обстановки в стране, экономической ситуации!». Я и сейчас считаю, что это такая профессия, с которой всегда будет возможность на хлеб с маслом заработать.

– А как на стройке относились к девушке, вчерашней выпускнице?

– Было немного недоверия, но не потому, что девушка, а скорее потому, что «зелёная», неопытная.

– Как считаешь, можно ли назвать геодезию «мужской» профессией?

– Я уверена, что работа геодезиста – скорее мужская профессия, потому что физически тяжелая. Здесь нужно быть готовым к любым погодным условиям. Мороз, снег, ветер, жара – неважно, нужно работать. Мужчины, я считаю, более выносливые в этом смысле.

Хотя я вспоминаю историю, лет 20 назад случилась. Однажды вернулась с работы, и рассказываю «новость» мужу (он тоже геодезист): «Представляешь, появились тахеометры «Арктик»!». Меня так удивило это, вдохновило, спешила поделиться своим открытием с ним. А он совершенно не разделил моего воодушевления. Я говорю: «Представь, они работают даже при -40 градусах!». А он мне в ответ: «Я не работаю в -40».

Так что предел есть и у мужчин, и у женщин. И не все организации так устроены, что есть камеральная обработка отдельно, где могут только женщины работать. Реальность такова, что и женщинам приходится работать в сложных условиях.

– Не хотелось ли тебе только офисной работой заниматься?

– Нет, не хотелось! Молодость, юность, романтика – вот какие тогда были ассоциации у меня с геодезией. Особенно на стройке: ты видишь, как за год-два вырастает дом, и ты понимаешь, что ты это созидал. Ты видишь результат своей работы. Видишь, что этим пользуются, что это нужно людям. Или новая эстакада: по ней ездят машины, ходят пешеходы, и ты понимаешь, что ты к этому свою руку приложил. На такие объекты можно привести детей, внуков за руку и рассказать, что принимал участие в создании.

– Расскажи, чем ты занималась после преподавательской деятельности в вузе?

– В 2000 году ушла из МИГАиКа в Московский филиал Верхневолжского Аэрогеодезического предприятия на должность начальника камеральной группы.

Участвовала с коллегами в проведении инвентаризации земель Горьковской ЖД, создании межевой сети в Чувашии (межевые знаки до сих пор стоят, надеюсь). Но при этом связи с кафедрой не теряла: оставалась на 0.25 ставки, 0.5 ставки.

В 2006 году я вышла из декрета, но предприятие ликвидировали. По старой памяти вернулась на кафедру и с 2006 до 2017 года снова работала на кафедре, получалось совмещать с материнством. Несмотря на то, что у меня уже появилось двое детей, я продолжала преподавать, вела дипломников.

– Как ты попала в ПРИН?

– В 2017 году со мной не продлили контракт в МИИГАиКе. Мне 42 года, как искать работу? Муж подсказал, что в ПРИН есть вакансия инженера техподдержки. Все понимают, что в 40+ сложно искать новое место работы и менять профессию. В какой-то момент даже думала, что вернусь на стройку, но всё-таки отправила резюме в ПРИН и неожиданно для себя я была приглашена на собеседование. Собеседовал Александр Брагин и Сева Ашкенадзе. Через день меня уже позвали на работу инженером техподдержки.

С сентября по январь я проработала в техподдержке. И всё чаще в нашем отделе вставали задачи по обучению. Уже в апреле 2018 года мы с ребятами поехали проводить первое обучение для заказчиков в Санкт-Петербург.

– Были ли похожие чувства волнения при первом обучении – как тогда, когда преподавала в университете?

– Тогда я уже была уверена в себе, знала, как преподавать. Со временем преподавательского опыта в ПРИН становилось всё больше, потому что вырос запрос на обучение и оборудование стало доступнее. Уже в 2019 году мы организовали Учебный центр ПРИН, до этого обучением занимались сотрудники техподдержки.

Мне нравится преподавать так же, как и в университете: только в вузе – ещё «дети», а здесь другие запросы, вопросы и потребности. Наши заказчики намного лучше понимают, чем они занимаются, а студенты не всегда понимают и осознают свою будущую профессию.

– Пересекаешься ли ты в работе со своими «вчерашними» студентами?

– Иногда мы пересекаемся на мероприятиях: те, кто остался в профессии, приходят в ПРИН за оборудованием, есть и те, кого знаю с университета. Например, наш менеджер Анзор Аушев учился у меня в МИИГАиКе.

– Получается, что на тот момент, когда ты пришла в ПРИН, в компании не было вакансии преподавателя, но спустя время она появилась?

– Да. Это, как говорят, «роль личности в истории». В нужный момент появляются нужные люди! Да, я верю, что так случается, когда люди оказываются на своём месте. Компании ПРИН был нужен конкретный человек, который будет развивать Учебный центр. Во время работы на кафедре в какой-то момент не стало развития, стало скучновато. Хотя я должна сказать слова благодарности МИИГАиК и кафедре прикладной геодезии. МИИГАиК – это альма-матер. Я очень многому научилась на кафедре, уже будучи преподавателем, научилась от своих наставников, старших товарищей, опыт их перенимала. Это бесценно. А в ПРИН открылось второе дыхание. И ещё все усилия здесь воспринимаются с благодарностью – и это даёт энергию и понимание того, что ты не зря выходишь к слушателям.

– Почему вообще появился отдельный Учебный центр?

– Потому что мы хотели получить лицензию на образовательную деятельность и обучать официально. Для этого необходимо отдельное подразделение. Считаю, что иметь свой Учебный центр – правильно для крупной компании, которая не только продаёт оборудование, но и производит постпродажное обслуживание. Сейчас у нас регулярно проходят обучения, буквально круглый год!

Из моего личного опыта и наблюдения: высокотехнологичное оборудование порождает «кнопочников». А чем проще прибор, тем выше должна быть квалификация! Сейчас часто можно услышать, что появляется оборудование, которое работает по принципу: есть одна кнопка, на которую надо нажимать – и прибор всё сделает за тебя. Такое неверное представление появляется от нехватки базового образования.

В нашей отрасли есть люди, которые не имеют базового геодезического образования. Иногда слышу истории в духе: «Меня друг позвал рейку подержать, потом показал, как кнопки нажимать». Так волею судеб некоторые и появляются в нашей отрасли. Все пытаются устроиться, как могут.

Конечно, за 3-5 дней на наших курсах мы не сделаем специалиста и университетский курс геодезии не заменим. Но и не можем запретить покупать оборудование таким заказчикам.

Если нет специальных знаний – можем научить не просто измерить углы и расстояния, но и посчитать размеры, вычислить объём и площади, даём понимание, что есть определённые взаимосвязи, учим анализировать полученные измерения.

– Не порождаем ли мы тем самым ещё больше некомпетентных рабочих?

– Мы понимаем, какую ответственность несём, когда продаём человеку оборудование. И то, как он будет его использовать, – тоже наша ответственность. Если мы понимаем, что ему не хватает знаний, то наш долг – пригласить его на обучение. Важно объяснить, что его неправильно интерпретированные измерения могут влиять в том числе и на человеческие жизни.

В своё время, когда я училась ещё на первом курсе, профессор на самом первом занятии говорил, что от нас зависят жизни. Да, мы – не врачи, от которых человеческая жизнь зависит напрямую. Но если вдруг произойдёт техногенная катастрофа, если будет доказано, что это произошло вследствие ошибки при измерениях, это может быть доведено до уголовной ответственности. Нас учили относиться серьёзно к своей профессии, потому что в том числе и мы отвечаем за то, что создается с помощью наших измерений. И те цифры, которые получены с помощью нашего оборудования, – это тоже ответственность.

– Какие у тебя есть принципы, которые помогают успешно работать в ПРИН?

– Для меня важно качество. Всегда готовлюсь к занятию несмотря на то, что каждый раз примерно одно и то же рассказываю. Зачастую к нам обращаются заказчики, которые уже имеют практический опыт, но не всегда понимают, что не хватает теоретических знаний.

Когда приходят учиться геодезисты, мы с ними можем говорить о другом. Как, например, интерполяция происходит? Многие или забыли, или не знали, как в разном ПО это происходит. У геодезистов с базовым образованием, как правило, и вопросы более серьёзные. Например, о тонкостях уравнивания измерений. Или о нормативной литературе. Не все знают, на что опираться, где найти нормативные требования или как их применить. Этому, кстати, почему-то не очень хорошо учат в наших вузах, такие знания в нашей отрасли в какой-то мере «сакральные» и передаются из поколения в поколение.

– Бывают ли сложности с тем, что в университетах не учат, как пользоваться современным оборудованием?

– Могу точно сказать, что наблюдается разрыв в техническом оснащении вузов и производства. Если студент параллельно с учёбой не работает, то, выходя из университета, не имеет навыков работы с современным геодезическим оборудованием. А если начинающий специалист не знает, как устроено оборудование, он не понимает, как оценить результат своей работы.

– Как воспринимают обучающиеся в нашем Учебном центре ПРИН то, что их будет обучать женщина?

– Бывают моменты, что я кожей чувствую, как мужчины (а большинство слушателей – это всё-таки мужчины) на меня удивлённо посматривают. На первом занятии ожидают, что я скажу, что я руководитель Учебного центра и сейчас кого-то представлю, кто будет учить. И когда говорю, что я буду вести занятия, иногда удивляются.

Я сразу представляюсь, рассказываю о своём опыте и чувствую, что напряжение снимается, особенно в процессе обучения. Как и везде, первое впечатление у людей формируется как в той поговорке: «по одёжке встречают». А провожают «по уму»: большинство судят по знаниям. Порой это заметно: я отвечаю на их вопросы или из практики какие-то примеры привожу, и тогда прояснение наступает достаточно быстро, что перед ними квалифицированный специалист.

– Знаю, что у тебя две дочери. Если бы они захотели пойти в геодезию — стала бы отговаривать?

– Если человек хочет, пусть пробует! Эта профессия наполнена романтикой, это того стоит. А жизнь всё равно всё выправит: если ты под это заточен, ты там останешься. Уверена, и с моими дочерьми было бы тоже самое. Дети знают, что я в этой профессии успешно состоялась, и не считают, что для женщины это что-то неподходящее.

Поэтому ни в коем случае не стала бы отговаривать, но честно бы предупредила, что эта работа физически тяжелая. Здесь иногда приходится таскать приборы на себе, не нужно надеяться, что кто-то придёт на помощь или сделает физически сложную работу за тебя, только потому, что ты – женщина. Всё-таки я считаю, что эта профессия скорее мужская.

– Не жалеешь, что выбрала «мужскую» профессию?

– Я никогда не жалела о выборе. И чем дольше живу, тем больше убеждаюсь, что это моё. Был период, когда уходила из профессии, но впоследствии вернулась, потому что это интересно.

– Почему же тогда делишь профессии на «мужские» и «женские»?

– Есть, на мой взгляд, объективные причины. Женщины физически слабее, во-первых. А во-вторых, считаю, что женщина всё же должна состояться, в первую очередь, как мать, это её природа. И поэтому надо думать о своём здоровье. Работа в тяжелых условиях не очень здорово отражается на нём.

Это моё субъективное мнение, что геодезия – мужская профессия, но в ней точно есть место для женщин!

Понравилась статья?
Оцените:

Всего оценок: 23